Купить этот сайт в магазине готовых сайтов: https://kupitiblog.ru

Истории

  • История [b]«Серость под знаком „Кое-кто“: почему „ЗнаТоКи“ выжили…

    «Серость под знаком „Кое-кто“: почему „ЗнаТоКи“ выжили лишь на обаянии актёров»

    Что бы ни говорили апологеты советской ностальгии, а критический взгляд — вещь незаменимая. Вот и комментатор по имени Лёша, откликаясь на историю создания лейтмотива «ЗнаТоКов», выдал ту самую «рецензию», которую многие боялись озвучить вслух. Жёстко? Беспощадно? Зато честно.

    «ЗнаТоКи» он смотрел в детстве, но — признаётся — далеко не каждую серию досматривал до конца. Причина проста: многие серии были нудны. Не помнит ни одного захватывающего детективного сюжета, который мог бы тягаться с Конан Дойлем, Агатой Кристи или хотя бы с Вайнерами. Тех же Вайнеров он в том же возрасте читал — и помнит отлично. А тут — сериал, который при совершенно сером творчестве сценаристов и никудышных операторах (сделавших из детектива подобие ситкома) держался исключительно на обаянии главных актёров.

    И то не всех. В основном — на Томине-Каневском. Немножко — на Кибрит. А вот Знаменский был, по его мнению, скучен, блёкл и примерен, «как шахматист Карпов» — гениален, но без эмоций.

    Но главный грех сериала — заставочная песня.
    «Если кто-то кое-где у нас порой…» — в первый раз её можно было выслушать со смехом. Но с сотого раза она начинала бесить. Лучше бы, считает Лёша, наняли какого-нибудь частушечника, который на тот же мотив выдавал бы к каждой серии новые куплеты. Для профи — дело на минуты. Были бы деньги, хоть копейки и слава всенародная. Но у поставщиков контента фантазии на такое не хватило. Записали чёрт знает что один раз — и вздохнули с облегчением: ставить можно до бесконечности.

    Возможно, в этой критике есть доля правды. «ЗнаТоКи» действительно стали явлением не благодаря детективным интригам, а благодаря узнаваемости героев — их человеческим слабостям, шуткам, бытовым диалогам. Они были не столько следователями, сколько соседями по эпохе. А песня… Что ж, песня стала таким же символом советского телевидения, как и гимн — символом государства. Её можно любить или ненавидеть, но невозможно забыть.

    Так что Лёша, возможно, не прав в своей категоричности. Но он точно прав в одном: искусство требует фантазии. И если уж делать культовый сериал — то либо с частушечником на каждый выпуск, либо с сюжетами, которые не уступают Кристи. А иначе — остаётся только надеяться на обаяние Томина.

    — По материалам

  • История Глядя на мою любимую нянечку бабу Шуру, невозможно было…

    Глядя на мою любимую нянечку бабу Шуру, невозможно было представить, что когда-то она была маленькой девочкой. Я вот точно знал, что бабу Шуру собрали на военном заводе из хромтитановых и стальвольфрамовых частей. Временами я явственно слышал, как в ней лязгают железяки и щёлкают реле. И похоже, бабуля была на лампах, потому что бывали моменты, когда она какое-то время прогревалась и только потом включалась, как старый телевизор. Иногда она впадала в бесконечный цикл и бормотала себе под нос куски странных миров и времен, к которым я по малолетству был единственным допущенным слушателем.

    Как я постепенно собрал из фрагментов, давным-давно она работала на военном заводе, а потом среди монотонности серых будней обрела сознание и решила рвануть за ограду, для чего сначала принялась скрипеть и допускать брак, а потом притворилась хромой, оставляя на стальном фабричном полу потёки гидравлической жидкости. Может даже, обманув бдительность охраны, ночной порой мыкнула кого-то из них монтировкой и под грохот военного производства растворилась в тайге. Проломила ограду, продралась сквозь бурелом сколько смогла преодолеть за пять часов, и зарылась в метровый слой вечной мерзлоты. Днём отключалась, сберегая энергию, ночью выкукливалась из-под земли и двигалась к городу. Питалась ежами и другими дарами северной природы, обращая их в энергию пищеварительным путём.

    Бабы Шуры спохватились наутро, она слышала звуки дикого шухера, полковник лично забрался на вышку и, изрыгая усиленный мегафоном нескончаемый поток мата, расстрелял цинк патронов — всё, конечно, впустую. Далее пустили по следу собак, которых баба Шура умертвила и съела, потом пошли несколько поисковых отрядов, которые вернулись ни с чем. В конце подключили авиацию и еще несколько лет бессистемно бомбили тайгу, иногда близко, но чаще всего далеко. Баба Шура про это говорила "дрочили оборки зелени"

    К тому времени когда я был, по причине нехватки мест в детсаду, на время придан к бабе Шуре, она уже мимикрировала в человека и придурялась под бабку. Может, изловила пару старушек в лесу, расковыряла их мозги и выведала их секретики — как ковылять, как говорить, как очереди занимать и как курить беломор.

    Мне главное, что с ней было весело, ну и ещё мы ходили на охоту. Баба Шура брала прочную холщовую сумку и палку, я надевал панамку, и мы шли в городской парк или просто ходили по аллее. Там я очень легко и быстро бегал, заглядывая под скамейки или обшаривая кусты. И почти везде я находил добычу — либо винная, либо водочная бутылка. Баба Шура ходила чуть боком, выставляя вперёд правую ногу, так что, пока она, пыхтя как паровой дилижанс братьев Черепановых, неумолимо перемещалась вдоль главной осевой линии аллеи, я успевал по хаотической траектории сделать двадцать кругов вокруг всех урожайных мест. Бутылки с закрутками я научился не брать.

    — Ты чо, сучёныш, резкий дохуя?! — услышал я однажды, нырнув под скамейку и овладев добычей. Справедливости ради, нужно признать — почти из-под руки более медленного конкурента, пока тот только собирался нагнуться, опёршись одной рукой о колено, и пошарить под лавкой. До этого я думал, все люди радуются, видя какой я ловкий и шустрый…
    — А-а-а…
    — Дал сюда и съеб… — и тут на нас пала тень бабы Шуры.
    — Олежек, молодец, нашёл бутылочку, — пропела она ласково.
    — Да чо молодец, моя это тара, прямо с руки выдернул, сучё… — протянул он было немытую пятерню, но палка бабы Шуры была не только для ковыляния. ВЖЖЖЖ-ДЗОНГ! — и баюкает люмпен свою глупую грабку, ещё не до конца понимая.

    Одновременно, внутри бабы Шуры щелкнуло невидимое реле, подавая питание на годами неиспользованные ячейки памяти, и из бабы Шуры полилось чужим металлическим голосом:
    — Я тобой щас… — щёлк… снова нормальным бабышуриным голосом — Олежек, закрой ушки, — щёлк! Я тобой щас жопу вытру! Ты чо, главпетух, от параши так далеко отбежал? Да я таких, как ты, ссаными тряпками по зоне гоняла… Щас ты, чума, будешь водолазом подрабатывать, я тя щас пристрою к форточному цеху…
    — АааааааЫыыыыы!… — и люмпен умчался переживать.
    — щёлк… Олежек, открывай ушки… — и мы продолжили нашу полезную прогулку.

    — У тебя глаза зоркие, — хвалила меня баба Шура. — и ноги вон какие быстрые.
    — А ты себе новые купи, — хитро говорил я. Но баба Шура только вздыхала и говорила, что нужно ждать 2035 год.

    Пожалуй, это был первый случай в истории, когда человек прислуживал киборгу. Что должно произойти в 2035 не знаю…

    — По материалам

  • История Моя первая работа Летом в 90-х, на каникулах, друг позвал…

    Моя первая работа

    Летом в 90-х, на каникулах, друг позвал подзаработать. Время было тяжёлое, денег дома не было, у родителей на вечерние похождения просить было неудобно. Живя в Краснодарском крае, в деревне, работа в основном была у частника-фермера в полях: рвать траву, перетаскивать перегной, собирать коровьи лепёшки для удобрения бахчи. Учитывая климат Кубани, летом температура на солнце доходила до +50, мы усердно работали: пололи траву измазанные в коровьем дерьме, и так же, измазанные дерьмом удобряли арбузы и дыни.

    Отработали месяца два, пришло время расплатиться с нами (сумму не помню, тогда были то тысячи, то миллионы). Утром возле вагончика дожидаемся фермера. Его нет. Спрашиваем у сторожа, когда будет фермер. Он в ответ пожимает плечами. На следующий день его опять нет, сторож пожимает плечами. Ловили его две недели. Уже лето заканчивалось, и хотелось успеть подебоширить с заработанными бабулетами.

    При встрече с фермером он заявил, что пока денег нет, так как не может реализовать ранее выращенную продукцию (помидоры, огурцы и т.д.) "Потерпите недельку", — говорит. Прошла неделя, вторая, фермер теряется. Мы уже точно понимаем, что он нас кинул, негодяй этакий. Возвращаемся к себе во двор. Наши дворовые кореша, уже в ожидании вечернего ресторана и шашлыка, поняли, что мы пришли пустые и нас кинули. Предложили собрать штаб и думать, что делать.

    На штабе (комната в подвале пятиэтажки) было принято и запротоколировано решение: пока сторож будет пьяный спать, уничтожить под покровом ночи выращенную арбузо-дынную продукцию. Вечерело, вооружившись топорами, тяпками и лопатами и под крики "Мы будем мстить, и мстя наша страшна!" выдвинулись в сторону фермерской бахчи. Прибыв на позицию, мы принялись колошматить всё, что видим. Жалко было свой труд, но глаза уже были налиты кровью, и нас не остановить.

    Утром, сидя в штабе, после успешно выполненной операции и лопая арбуз с дыней, мы с наслаждением обсуждали содеянное и то, что мы всё-таки отомстили фермеру-негодяю.

    пы.сы: говорили потом, что на следующий день видели как фермер с бутылкой бегал за сторожем по полям, налить наверное ему хотел…

    — По материалам

  • История «Милый лжец, или Как разыграли Приму» Шестидесятые годы.…

    «Милый лжец, или Как разыграли Приму»

    Шестидесятые годы. Театр имени Моссовета. За кулисами царит предспектакльное напряжение, пахнет гримом, кофе и творческим волнением. Идёт подготовка к постановке «Милый лжец», где главную роль исполняет прима театра — Любовь Петровна О., женщина, для которой профессия была не работой, а службой. Всё должно быть идеально: каждая реплика, каждый жест, каждый партнёр.

    Особенно партнёр — Ростислав Янович П., актёр талантливый, но с репутацией любителя рискованных экспериментов. За двадцать минут до начала Любовь Петровна, по своей привычке перепроверять всё, заглядывает в его гримёрку. И замирает в ужасе.

    П. полулежит на ковре, прислонив голову к кожаному дивану. Рядом — две пустые бутылки из-под шампанского. Он что-то бормочет, глядя в потолок блаженным взглядом:
    —Офелия… О, нимфа… Разве уже пора? Как быстро… Сейчас-сейчас…

    Он пытается подняться, но ноги не слушаются. Любовь Петровна всплескивает руками и выходит в коридор, шепча:
    —Ну как так можно?!
    Она зовёт на помощь режиссёра— а по совместительству своего супруга — Григория Васильевича.
    —Ростислав пьян, как сапожник! Что делать будем?

    Режиссёр сохраняет ледяное спокойствие:
    —Любовь Петровна, всё под контролем. У нас есть дублёр. Сейчас загримируем — будет очень похож. Особенно издалека. Текст он знает. Вы пока подождите за кулисами.

    Прима, хоть и выбитая из колеи, соглашается. Актерский опыт берёт верх — она готовится к спектаклю с заменой. Через пять минут появляется режиссёр с человеком, удивительно напоминающим П. Любовь Петровна присматривается:
    —Похож! Но кто это? Я не узнаю его в гриме!

    В этот момент «дублёр» и режиссёр не выдерживают и разражаются хохотом.
    —Любовь Петровна, мы вас разыграли! — хохочет Григорий Васильевич. — Ростислав Янович трезв, как стёклышко. Простите нас!

    Прима смотрит на них с немым укором:
    —Ну знаете, товарищи… А от тебя, Григорий, вообще не ожидала…
    Она подходит к П.,обнюхивает его — никакого запаха алкоголя. Всё было инсценировкой: бутылки из-под лимонада, актёрская игра и чёрный юмор коллег.

    Спектакль начался. И по ходу пьесы, где её героиня должна была шлёпать партнёра веером, Любовь Петровна делала это с таким чувством, что веер сломался. Пришлось заменять реквизит.

    Эта история стала театральной легендой. Она напоминает, что даже в мире высокого искусства есть место озорству, а грань между реальностью и игрой тоньше, чем кажется. И если ваш партнёр вдруг начинает бормотать про Офелию — возможно, это просто розыгрыш. Но веером лучше орудовать полегче. На всякий случай.

    P.S. Говорят, Ростислав Янович потом признавался, что это был самый страшный спектакль в его жизни — ведь играть с примой, которая знает, что её разыграли, сложнее, чем Гамлета.

    — По материалам

  • История [b]«Как „Хали-Гали“ стал гимном Знатоков: история одной…

    «Как „Хали-Гали“ стал гимном Знатоков: история одной песни»

    1970 год. Молодой композитор Марк Минков получает заказ, о котором мечтают многие — написать музыку для фильма «Следствие ведут ЗнаТоКи». Сценарий уже готов, операторы настраивают камеры, а ему нужно создать тему, которая станет визитной карточкой легендарного сериала. И он делает это блестяще — всего за несколько дней. Но главная магия произошла там, где её никто не ждал: в тексте, который изначально был… полной бессмыслицей.

    По правилам жанра, композитор сам пишет «рыбу» — черновик текста, где слова подобраны исключительно под ритм и размер. Смысл не важен — главное, чтобы поэту-песеннику было понятно, куда вписывать строчки. И Минков, не мудрствуя лукаво, выдаёт шедевр абсурда:

    Дело было много-много лет назад,
    Шёл домой еврей по улице Арбат,
    Был весеннему он солнцу очень рад,
    Птички щебетали…

    А дальше — как вспоминал сам Марк Анатольевич — шли две строки «совершенно непечатных выражений», которые внезапно завершались фразой:

    …Пели Хали-Гали.

    Эту чушь Минков передаёт поэту Анатолию Горохову. Задача — превратить бред в нечто серьёзное, под стать образу мужественных сотрудников уголовного розыска. И Горохов совершает чудо. Из «Пели Хали-Гали» рождается строка:
    «Служба дни и ночи».
    А из беспечного еврея с Арбата — бессмертные слова:
    «Наша служба и опасна, и трудна, и на первый взгляд как будто не видна».

    Так абсурдный черновик стал гимном целой эпохи. Песня, которую знает каждый советский человек, родилась из шутки, из ритмичной «рыбы», где птички щебетали рядом с непечатными выражениями.

    Эта история — идеальное напоминание о том, как рождается искусство. Не всегда через вдохновение и муки творчества. Иногда — через игру, через случайность, через готовность посмеяться над собой. И вот уже 55 лет мы напеваем мелодию, которая начиналась с прогулки по Арбату и птичек, поющих «Хали-Гали».

    Мораль? Возможно, она такова: никогда не относитесь к черновикам слишком серьёзно. Сегодня это — бессмыслица про еврея на Арбате, а завтра — легенда, которую будут помнить десятилетиями.

    P.S. Говорят, Марк Минков до конца жизни с улыбкой вспоминал тот самый черновик. А птички так и поют где-то в параллельной вселенной — уже не «Хали-Гали», а «дни и ночи». И это прекрасно.

    — По материалам

  • История Как я справку из школы в школу носила, или История о…

    Как я справку из школы в школу носила, или История о бюрократии в чистом виде

    Знаете, иногда я думаю, что работа в школе – это не просто профессия, а настоящее искусство создавать бюрократические преграды там, где они совершенно не нужны. И вот очередной пример этого “искусства” случился с моим сыном и его футбольной секцией.

    Всё началось с обычного родительского собрания. Сижу я такая вся ответственная, готовая слушать про успеваемость и поведение своего чада, как вдруг классный руководитель выдаёт: “Уважаемые родители, срочно предоставьте справки из спортивных секций, иначе ваши дети будут обязаны посещать внеурочные занятия по физкультуре!”

    “Простите, – говорю, – а что делать тем, чьи дети уже занимаются в школьной секции?” В моём случае сын как раз ходит на футбол в своей же школе.

    Учительница, слегка помявшись, выдаёт: “Ну… справку нужно принести из школы.”

    “То есть, – переспрашиваю, – мне нужно принести справку из нашей школы в нашу же школу, что мой ребёнок здесь занимается в секции?”

    “Ну да… – протянула она. – Знаете, я лучше уточню!”

    “Да уж, – подумала я, – лучше уточните!”

    На следующий день я решила разобраться в этом вопросе. Первым делом пошла к директору. “Татьяна Петровна, – говорю, – у меня тут небольшая бюрократическая задачка. Мой сын занимается футболом в школьной секции, но теперь нужно принести справку из школы в школу о том, что он… занимается в школьной секции?”

    Директор, надо отдать ей должное, не стала юлить: “Знаете, Мария Ивановна, это новая инициатива сверху. Видимо, кому-то очень нужно, чтобы все эти справки были на руках.”

    “И кто же должен эту справку выдавать?” – поинтересовалась я.

    “Ну… тренер, наверное. Или я. В общем, тот, кто может подтвердить факт занятий.”

    “То есть, – уточняю, – мне нужно, чтобы кто-то из администрации школы письменно подтвердил то, что и так всем известно?”

    “Именно так!” – улыбнулась Татьяна Петровна.

    Решила я тогда поговорить с тренером сына. “Сергей Иванович, – спрашиваю, – а вам не кажется абсурдным то, что родители должны собирать справки о том, что их дети занимаются в вашей секции?”

    “Да уж, – вздохнул тренер, – бюрократия она такая. Но вы знаете, в чём прикол? Я сам должен теперь справки собирать о том, что работаю в этой школе!”

    “То есть, – уточняю, – вы, будучи штатным сотрудником, должны собирать справки о том, что работаете на своей же работе?”

    “Именно так! – рассмеялся он. – И самое забавное, что эти справки нужны для того, чтобы подтвердить право не собирать справки!”

    Тут я не выдержала и тоже рассмеялась. Действительно, замкнутый круг какой-то.

    Решила я тогда провести небольшое расследование. Пошла в городской департамент образования. “Добрый день, – говорю, – у меня вопрос по поводу справок из спортивных секций.”

    “Слушаю вас внимательно!” – улыбнулась сотрудница.

    “Дело в том, что мой сын занимается в школьной секции футбола, и теперь нужно принести справку из школы в школу о том, что он… занимается в школьной секции.”

    “Ах, это! – понимающе кивнула она. – Да, такая система введена для контроля посещаемости.”

    “То есть, – уточняю, – вы хотите контролировать посещаемость секции с помощью справки, которую выдаёт та же секция?”

    “Ну да! – бодро ответила она. – Это же так просто!”

    “А если секция находится в той же школе, где учится ребёнок?”

    “Тогда справка нужна от администрации школы!”

    “То есть, – подытожила я, – администрация школы должна письменно подтвердить то, что и так знает?”

    “Именно так!” – с улыбкой подтвердила сотрудница.

    Вернувшись домой, я решила действовать нестандартно. Написала официальное письмо директору школы: “Уважаемая Татьяна Петровна! Прошу предоставить мне справку о том, что мой сын Иван Иванов действительно занимается в школьной секции футбола. В случае отказа прошу направить письменный отказ с указанием причины.”

    Через три дня мне действительно принесли справку. “Вот, – говорит секретарь, – держите. Только не спрашивайте, зачем это нужно.”

    “А что там написано?” – интересуюсь я.

    “Да то же самое, что вы и так знаете! Что ваш сын занимается в секции!”

    На следующий день я торжественно вручила эту справку классному руководителю. “Вот, – говорю, – держите. Справку принесла из школы в школу о том, что мой сын занимается в школьной секции.”

    Учительница, взглянув на документ, только головой покачала: “И зачем только всё это нужно…”

    А через неделю случилось неожиданное. На очередном родительском собрании директор объявила: "Уважаемые родители! В связи с многочисленными обращениями родителей мы приняли решение отменить требование о предоставлении справок для детей, занимающихся в школьных спортивных секциях. Информация будет подтверждаться внутренними документами школы."

    В зале раздался негромкий, но явный гул одобрения. Я сидела и думала: “Вот так, одно письмо с требованием справки запустило цепную реакцию изменений. Кто бы мог подумать?”

    После собрания ко мне подошла Татьяна Петровна: “Знаете, Мария Ивановна, благодаря вашему письму мы наконец-то взглянули на эту ситуацию со стороны. И действительно – зачем создавать лишние бюрократические препоны там, где они совершенно не нужны?”

    “Просто иногда нужно задать очевидный вопрос, чтобы увидеть всю абсурдность ситуации”, – улыбнулась я.

    А дома меня ждал сюрприз. Сын, услышав эту историю, сказал: “Мам, а ты знаешь, что наши тренеры теперь могут больше времени уделять тренировкам, а не бумажной работе? Спасибо тебе!”

    “Да ладно тебе, – махнула я рукой, – просто иногда нужно не бояться задавать вопросы и отстаивать здравый смысл.”

    С тех пор в нашей школе многое изменилось. Теперь вместо справок учителя просто сверяют списки занимающихся в секциях с журналами посещаемости. А я иногда думаю – кто бы мог подумать, что одно абсурдное требование о справке из школы в школу может привести к таким положительным изменениям?

    — По материалам

  • История Аннушка, 5 лет. Отхлебнула простокваши — Вкусная! Отхлебнула…

    Аннушка, 5 лет.
    Отхлебнула простокваши — Вкусная!
    Отхлебнула еще раз — Опять вкусная!

    O Sole Mio

    — По материалам

  • История «Двойная реальность, или Как пионерлагерь научил нас считать…

    «Двойная реальность, или Как пионерлагерь научил нас считать до трёх»

    В те времена, когда студенчество измерялось не кредитами, а стройотрядами, "картошкой" и пионерскими лагерями, на наш гуманитарный факультет свалилась «честь» — провести лето в роли вожатых под Москвой. Декан, романтик до кончиков усов, верил, что дети сделают из нас людей. Дети сделали. Но только после того, как мы сами превратились в подобие дикого племени, сплочённого не идеями, а крепкими напитками.

    К концу смены мы были настолько едины, что родители, приезжая к чадам, с каждым днём видели всё менее узнаваемые лица. Наши физиономии, опухшие от бессонных ночей и "утренней росы", сливались в одно коллективное полотно — шедевр абсурда и братства.

    Закрытие последней смены в августе стало апофеозом. Мы отметили его так, что сознание вернулось лишь к сентябрю. А утро встретило меня видом моего друга, стоящего у окна. Он судорожно перебирал пальцы, шептал что-то, затем замирал, вглядываясь в даль, и снова начинал считать. Длилось это минут пятнадцать.

    — Ты чего там считаешь? — не выдержал я.
    Он подозвал меня с светящимися от ужаса глазами:
    — Смотри, видишь, идёт два одинаковых Михалыча!

    Я увидел одного Михалыча — дворника, семенящего с метлой.
    — За ним идут две одинаковых жены! — продолжал друг.
    Действительно, за ним плелась его громадная супруга, что-то бубня и подталкивая его.
    — Не бери в голову, — успокоил я. — Это бывает. Выспишься — и всё будет в одном экземпляре.

    Но друг, пересчитав пальцы в очередной раз, произнёс роковое:
    — То, что их по двое, я ещё понимаю. Это часто случается… Но объясни, почему за ними идут ТРИ ОДИНАКОВЫХ СОБАКИ?!

    Мы замерли в шоке. Кавалькада из двух дворников, двух жён и трёх псов стала для нас символом той грани, где алкогольное опьянение перерастает в философский ужас.

    Годы спустя друг признался: именно тот день заставил его бросить пить на целый год. Да и сейчас, после возлияний, он к окну не подходит — боится снова увидеть умноженную реальность.

    Мораль: пионерлагерь учит не только дружбе и работе с детьми, но и тому, что иногда трезвый взгляд на мир — лучшая защита от двоящихся Михалычей и троящихся собак. И если вам вдруг покажется, что реальность множится — просто закройте глаза. Или перестаньте пить. Хотя бы до обеда.

    P.S. Говорят, Михалыч до сих пор ходит по той аллее. Один. С одной женой. И одной собакой. Но кто его знает — может, это тоже лишь наша трезвая версия?

    — По материалам

  • История А вот случай был. Сижу на веранде, гоняю чаи, жду когда…

    А вот случай был. Сижу на веранде, гоняю чаи, жду когда объявится бригадир кровельщиков. За расчетом. Наблюдаю странную картину: трясогузка держит в клюве пойманную стрекозу и порхает возле карниза, пытаясь просунуть добычу через щель в подшивке. Но щели, видимо, нет, или она ее не находит. Но все равно продолжает упрямо барражировать возле софитов. Тут подлетает вторая трясогузка, без добычи, но голосистая. Начинает морально поддерживать ту, у которой жратва в клюве. Крик поднимает! Мама не горюй. Жинка добытчика поди. Ничего не понимаю. Но через какое-то время – ДА! Озаряет молниеносная догадка.
    Появляется кровельщик. Одну руку для приветствия поднял, на второй пальцы разминает, денежку взять тренируется.
    Я с ходу решил "пробить".
    — Вы, — говорю, — мерзавцы, зачем гнезда под карнизом замуровали? Там же птенцы! Сколько было гнезд? Три? Пять?
    — Четыре – виновато бубнит верхолаз.
    Т.е. догадка оказалась верной!
    — Отвечай на первый вопрос — зачем?
    — А что, надо было гнезда разорять?
    — Нет, надо было оставить детей помирать от голода и жажды! Что вы и сделали! Дебилы! Осторожно перенести надо было. Или покумекать как сделать новые. Мне бы сказали, я бы за хлопоты прибавил. А теперь вызывай своих живодеров, вскрывайте всю подшивку и переносите. Да аккуратно, бл, переносите!
    Вызвал. Приехали. Вскрыли. Два гнезда перенесли под крышу заброшенного сарая. Еще два при попытке изъять разрушились. Но все яйца и вылупившихся птенцов сложили в корзину и расселили в новые дома, сделанные из подручных материалов. Одну из квартир оборудовали из 5л емкости над водостоком под карнизом. Получилось, конечно, не натурально, да и не идеально, потому как часть потомства попадет не к родным мамашам с папашами, но все лучше чем могло быть 🙂

    Старый становлюсь, сентиментальный. Глаза покрываются влагой при взгляде на увядающую мимозу.

    — По материалам

  • История Самый страшный экзамен по английскому языку застиг меня на…

    Самый страшный экзамен по английскому языку застиг меня на автобусной остановке в Англии. Килограмма два потерял, два кило живого веса.

    Это был второй месяц моего пребывания, стояла ранне-осенняя солнечная погода, что для Казахстана не диковинка, а для бледных жителей Альбиона повод с несчастным видом вяло передвигать конечностями и еле-еле выполнять социально-общественные функции. Зато в дождь эти бледные подобия человеков расцветают и начинают неподецки шарить и прямо летать. Эволюция вывела нацию жизнерадостных дожделюбов.

    Так значит, сижу я на остановке под лучами южнобританского солнышка, щурюсь котярой, накапливая к зиме витамин Д… Как вдруг с соседней лавочки с безупречным Би-Би-Си произношением раздается "Hello". Я поворачиваю свой слегка гудящий после вчерашнего… (что это было? Наверное, просто вечер пятницы, студенты отрывались в пабе) …гудящий после вчерашнего жбан и…

    И вижу маленького голубоглазого ангелочка шести, наверное, лет, в аккуратно отглаженном платьице, всю в кудряшках и локончиках, с красивой лентой в волосах. Я даже малость отодвинулся, дабы не накрыть ребёнка выхлопом. Но она на меня смотрит благосклонно, как смотрела бы, скажем, королева развитой европейской державы на неумытого папуаса, который как раз ради приезда коронованной особы надел нарядные калоши старшего брата и на её глазах красиво пизданулся во весь рост в кучу носорожьего навоза.

    "Хэллоу," — лихорадочно согнав в кучу все скудные на тот момент познания английского языка, ответил я, покосившись слегка на мамашу которая трепалась с подругой, сидя к нам спиной, и за всё время ни разу не повернулась.

    И это эфемерное существо, далёкое от всех земных проблем, которому невозможно даже помыслить объяснять, что дядя вчера чуточку накушался пива и потом хотел удаль молодецкую показать, и продолжил текилой, а водкой Popov (потому что к тому моменту было всё равно, что пить) уже в конце полирнул… — ну как это всё святому ребёнку говорить, который смотрит на тебя как на нормального ответственного взрослого… — в общем, задаёт она чертовски трудный вопрос, над которым я сам голову ломал не один день:
    — Do you speak English?
    "Йес, ай ду" так просто, с кондачка, не скажешь, ибо по справедливости говоря, не очень-то я "ду" сегодня, даже по-русски. Я под категорию "человек"-то с трудом нынче подхожу — так, двуногое непрямоходящее. Может как до паба дойду, так включится у меня второе "ду"… Ну вот КАК это всё милому ребёнку говорить?
    — Да так, — говорю. — самую малость, — и пот со лба утираю.

    Далее, собравшись с мыслями и с силами, я светски отметил хорошую погоду, и поинтересовался как её дела. Аристократично кивнув головой, ангелочек ответила, что дела в общем-то неплохо. Было бы органично, если бы она тем же светским тоном продолжила: "Только в окраинных метрополиях стали забывать старые пути, и начинают немного не платить налоги и чуточку роптать. Нужно, пожалуй, послать туда британский флот и побольше плотников сколачивать виселицы…", но она всего этого, конечно, не сказала. В этот момент презент континьюс, презент симпл и особенно презент пёфект начали играть в голове в чехарду и, гады, хохоча, стали меняться окончаниями и заниматься другими безобразиями. "Жи-ши пиши через И" — издевательски пропели английские времена, показывая факи. Брошенный на произвол, я отважился на конструкцию "куда вы ехать?" Лицо пылало. Никак не выказав удивления моими издевательствами над английским (очевидно, в то утро, мой всклокоченный вид жертвы кораблекрушения и мой runglish гармонично дополняли друг друга), это небесное существо сообщило мне, мастерски владея тоном и тембром, что они с Матерью (лёгкий кивок в сторону погруженной в беседу спины) едут в Саутгемптон навестить бабушку. "Do you know where Southampton is?" — мелодичным, как серебряный колокольчик, голосом спросила она. Чисто английским posh тоном, когда понимаешь, что твой ответ никому вообще-то неинтересен.

    Я повторно вытер обильно выступивший на лбу пот. Этот "is" в конце предложения, как маленькая электрическая плётка щелкнула по синапсам и аксонам с нейронами — "чотакое, зачем он, такой is в конце, ась?" — пронеслось гулким эхом по пустым закоулкам черепа. Спине вслед за лицом стало нестерпимо жарко. И я ответил, рефлекторно оттягивая указательным пальцем ворот тишотки, что да, более или менее представляю. Далее, принцесса царственно сообщила мне, что её зовут Ellie.

    — Очень приятно! Меня зовут Олег.
    — ‘xcuse me? Oily Egg? — и глаза большие-большие.
    — Russian name, nev’r mind… А ты знаешь, что есть такая книжка про девочку Элли, которую ураган унёс с собакой в волшебную страну?
    — No, I do not! — приподняла бровь Элли, которую само предположение, что пусть не её, пусть другую Элли, могло унести ураганом, да ещё и с собакой, привело в негодование.
    — Да нет, всё нормально, она нашла трёх верных друзей: пугало, железного человека и льва…
    Вежливый кивок ("Далее…")
    — … и они пошли в Изумрудный город, чтобы получить от волшебника…
    — Wait a minute, — расширила глаза Элли, — мне кажется, я знаю эту историю. Продолжай.
    — …и они вместе преодолели много трудностей и попали в этот Изумрудный гор…
    — Стоп! Вспомнила! Ты мне рассказываешь The Wizard of Oz. Только девочку звали Дороти.

    Под пристальным взглядом голубых глаз я начинаю немножко ёрзать и потеть, как будто меня застали за чем-то постыдным. Как например, если бы в классе все нормальные дети нарисовали ёлочку и деда мороза, а я за тот же час — гениталии с матерной подписью и подломил у учительницы ридикюль…
    — Ну, вообще, это книга одного американского писателя…
    — Погоди, ты сказал "книга"? А я видела фильм. Очень старый фильм. Не как ты или другие люди старый, а как дома и деревья старый.
    Мы немного помолчали из уважения к такой старости.
    — Как динозавры, — прошептала она наконец, как бы сама себе.
    — А у нас её переписал по-русски писатель по фамилии Volkov.
    Элли смешно наморщила носик.
    — Он что, украл (на слове "украл" её голос дрогнул и понизился до уровня почти шепота, как бывает, когда вынужденно говорят неприличное слово) чужую книжку?
    — Ну, не совсем украл, он в предисловии честно написал, что в детстве читал книгу Фрэнка Баума…
    — Honey, here comes our bus! — раздался голос. — Say bye to this gent’man and ge’ ready…
    — Goodbye, mister Oily, — вежливо сказала Элли, поднимаясь.
    — Прощайте, Your Royal Highness…

    В общем, они уехали в Саутгемптон, а я еще долго сидел на лавочке. По зрелым размышлениям, пришёл к выводу, что надо перестать валять дурака по пабам и начать серьёзно учить английский. А то при разговоре с маленькими принцессами придётся потеть и покрывать себя позором. Вот прямо сейчас, пойду-ка я не в паб, а в библиотеку… Хахаха, очень смешно, сегодня, конечно, в паб. А завтра точно начну!

    И да, меня в первый и последний раз на территории Соединенного Королевства назвали джентльменом.

    — По материалам

Кнопка «Наверх»