НИ К СЕЛУ, НИ К ГОРОДУ,
ХОТЬ НАПЛЮЙТЕ В БОРОДУ!
От француза Силуэта
В числе всех изобретений
Мысль создания портрета
Обведеньем линий теней.
Да, спасибо Силуэту –
Скажет горе-рисовальщик –
С ним явлю всем силу эту
Как талант-документальщик.
Те картинки Силуэта
Дам всех делают нежнее,
А вот нужно ль селу это,
Разве ж нет забот важнее?
ЕСТЬ МЕЧТА У ГЕНЕРАЛА:
ДОСТИЧЬ УРОВНЯ КАПРАЛА!
Заказал брюки сшить генерал Галифе,
Чтобы были пошире, чем у адмирала,
От красотки ж афронт – был вердикт Гали «Фэ!»:
Оказались те ýже штанишек капрала!
Если в жизни стало худо, значит ведь ты больше в чудо!
ПОЛ «ФРАУ ФРИЦ» НЕ ЗНАЛ ГРАНИЦ!
Среди спортивных мастериц
Известней прочих фрау Фриц,
Не видом накладных ресниц –
А бородищи и яиц.
Ту справку ей про женский пол
Дал паспортный немецкий стол.
Нет толерантности границ
Что для ресниц, что для яиц.
Считаясь бабой в этот год,
Кайфует «фрау» в женской бане,
Но будет в случае невзгод
В мужской парилке, с русским Ваней.
Обмену справок быть несчётным:
Чтоб «по нечётным» – мужиком,
Но чтоб быть женщиной «по чётным» –
Не расставаясь с елдаком!
КАНТА – НЕ КАНТОВАТЬ!
Был философ важный Кант,
Не поэт, не музыкант,
Одинок Иммануил,
В доме баб не заводил.
Гений был, вот почему
Восхищались все уму.
Кёнигсберг-Калининград
Земляку такому рад!
Да, он немец, но спроси я,
Где творил? – ответ Россия!
Земля Русская тогда,
А теперь и навсегда!
Путин чтит Имманула,
Но то Шольца возмутило!
Не моги, мол, и хвалить –
Можешь немца разозлить!
Обокрали!!! Вас ист дас?!
Кант лишь немцев, лишь для нас!
Путин бросил взгляд на Шольца —
Увеличило стекольцо.
И промолвил: Олаф, Олаф,
Полысел, а тот же олух!
Жил у нас Кант, тут и помер,
Доннер-веттер! Веттер-доннер!
Русь клянёшь со злобой вслух? –
Так, не будь тут и твой дух!
К нам готовишь пуск ракет? –
Значит, хода к Канту нет!
Ну, блин, и БЛИН!
Мы нажарили блины
Небывалой ширины,
А такая уж длина,
Что не виден край блина,
Что сказать про высоту? –
Разглядишь и за версту!
В рот засунув супер-блин,
Подавился исполин,
Блин отбросил – «надоел!» –
Таракан его доел!
Доел он всё (и тут блин комом,
Что нет уж встреч нам с насекомым?!)
А блин с селёдочкой, с икрой,
Сметанкой, сыром – рот открой!
Ну, словом, есть ещё блины –
Кто тут читал, ПРИГЛАШЕНЫ!
Как рушатся у моря скалы,
Как гибнут айсберги, поля,
Семей в небытие немало,
Пора скоро фамилии Алья.
Фамилия евреев справных,
Вот, чем была, что есть она,
Премудрых, своенравных,
Игристее багрового вина.
Всякий угасает старый род,
Слабея, долго вырождаясь,
Их растворяет время, его ход,
Выбор у последнего Алья один,
Исчезнуть или, яростно стараясь,
Жить в памяти других с седин.
ЧЬЯ-ТО ВЕРНАЯ ЖЕНА АППЕТИТНО СЛОЖЕНА
С фотографии настенной
Нежно смотрит муж ГРАЖДАНСКИЙ,
Вообще-то, он ВОЕННЫЙ,
И, похоже, ИОРДАНСКИЙ.
Нет его, увы, со мною,
Его верною женою —
Позвала на бой труба,
Ждать его – моя судьба!
Куда идём мы с огурцом
Секрета больше нет
Шагаем с грядки прямо в дом
Оттуда шлём привет!
Хозяин — наш родной отец
Жену по пьянке бил
Наутро свеж, как огурец
Прощения просил
Хозяйка режет нас в салат
Зовётся — Оливье
А часть идёт на маринад
Нас любят есть в семье)
САМУРАЙ СЕЛ У ОКОНЦА,
НЕ К НЕМУ ЛЬ ВСЕХ РАНЬШЕ СОЛНЦЕ?
Раз сцепились два японца –
Не за землю, а за солнце!
Дом знатней и превосходней –
У кого оно «восходней».
Чьему дому (чтоб быть точным),
Зваться более восточным,
У кого от дома тень
Раньше ляжет на плетень?
Про такую дребедень
Так и спорят по сей день!
